Что произойдет на зерновом рынке Казахстана после отказа от запретов на импорт?

Введение запрета на ввоз российского зерна остановило падение цен на пшеницу – цена, хоть немного, но отыграла свою позицию – на 5 тыс. тенге.  Запрет на ввоз продлили до 10 апреля 2024 года. В Зерновом союзе Казахстана считают данную меру тушением небольшого «возгорания». По словам представителей отрасли, настоящий «пожар» у Казахстана впереди, сообщает агентство «АПК Новости».
 
«Полугодовой запрет, введенный 10 апреля 2023 года, истекал в октябре. И в кабмине заранее позаботились о его продлении еще на полгода.
Решение принято в целях исключения «серых схем» ввоза пшеницы в РК и ее реэкспорта автомобильным транспортом из приграничных регионов Российской Федерации. При этом, в целях обеспечения отечественных сельхозтоваропроизводителей семенным материалом, разрешена поставка семян автотранспортом. В таком случае партии должны сопровождаться удостоверением о качестве семян. Кроме того, ограничивается ввоз импортной пшеницы на территорию Казахстана и железнодорожным транспортом. Исключение составят поставки в адрес лицензированных элеваторов, переработчиков зерна, птицеводческих предприятий», - сообщается в материале Зернового союза Казахстана.
 
Что бы произошло, не введи Казахстан этого запрета? Эксперт Зернового союза Евгений Карабанов сказал, что вопрос вовсе не в санкциях, а в стабилизации цен на зерно.
 
— Начнем со сравнения базовых ставок центробанков России и Казахстана. В России сейчас 8,5%, у нас уже давно 16,75%. Страна, которая находится под санкциями и в состоянии войны, имеет ниже в 2 раза базовую ставку. Соответственно, все кредиты и все остальное существенно дешевле в России. Даже стандартные кредиты, я уже не говорю об удешевленных займах под 4%, которые там получает сельское хозяйство.
 
— То есть у производителей неравные условия?
 
— Да, плюс масштабы России и Казахстана, разные погодно-климатические условия. Все бы ничего, если бы была добросовестная конкуренция, но автотранспорт позволяет реализовывать, как мы убедились, серые схемы завоза. Как? Когда занижается вес товара, товар идет по подложным документам — оформили один сертификат, а по нему пропустили 10 машин.
Таким образом и получается много неучтенного зерна, которое в дальнейшем узаконивалось через наши крестьянские и фермерские хозяйства, а затем под видом казахстанского зерна уже продавалось дальше
В России существует таможенная пошлина в случае отгрузки пшеницы за пределы ЕАЭС. В свое время она была 5700 рублей за тонну, сейчас 3800 рублей.
 
Почему те же узбеки и афганцы не покупают российское зерно? Два ограничительных момента. Первый — таможенная пошлина. Второй — высокий транзитный тариф, разница по которому достигает 35-40 долларов от стандартного. Если зерно экспортируется из-за пределов РФ в третью страну (не в Казахстан и не в Кыргызстан — к ним не применяется транзитный тариф), то, соответственно, применяется транзитный тариф.
Обходной путь — это автотранспорт. Железнодорожный тоже, но по автотранспорту возможно больше махинаций. Потому что железнодорожные перевозки более-менее прозрачные и отслеживаемые. А автотранспорт отследить нереально. Написать точкой прибытия можно пункт А, а фактически отгрузить товар в пункте С.
 
— А не следовало ли эти вопросы все адресовать таможенникам и пограничникам?
 
— А таможни как таковой ведь нет на внутренних границах ЕАЭС. Пункты пропуска весьма условные, а досмотр формальный. То есть по большому счету, поскольку нет таможенных документов, все остальные документы есть — все, хорошо, поехал караван с пшеницей.
Поэтому была масса злоупотреблений, были очень высокие теневые обороты, созданы с 2018 года устойчивые транснациональные организованные преступные группировки, которые состояли из граждан Казахстана, России и южных республик
Почему я так уверенно об этом говорю? Потому что в Телеграме есть каналы по покупке-продаже зерна, я в нескольких состою. Я вижу контент. Если раньше было много объявлений типа «куплю зерно без документов», «продам документы на пшеницу», то сейчас в последний год таких объявлений стало очень мало. Это о чем говорит? Что они нашли друг друга. То есть им не требуется теперь светиться, давать объявления. По сути, это ОПГ, теневой оборот идет мимо экономики, не платятся налоги, НДС на импорт. Потому что, если зерно официально завозится, 12% от его стоимости импортер обязан заплатить в бюджет в качестве НДС на импорт. При серых поставках, которые на 99% осуществляются автомобильным транспортом, он не платился.
Кроме того, российское зерно дешевле. Разница возникла из-за стоимости зерна, неуплаты НДС и транзитного тарифа. Таким образом, на внешних рынках российское зерно, проехавшее через Казахстан, предлагалось значительно дешевле — на 15-20 долларов за тонну
Соответственно, наши традиционные покупатели задавались вопросами — почему мы им продаем дорого, ведь есть варианты дешевле? И реально они покупали дешевле!
Получалось, что на этих рынках наши добросовестные экспортеры вынуждены были тоже снижать цены, а снижая цены на экспортных рынках, они ретранслировали их на наших сельхозтоваропроизводителей. То есть экспортер свои 5-10 долларов с тонны все равно зарабатывал, хоть на высоких, хоть на низких ценах. Но страдали в итоге наши фермеры. Цена на казахскую пшеницу в начале прошлого сезона — в сентябре 2022 года — была 130 тысяч тенге за тонну пшеницы, а сейчас снизилась до 85 тысяч. В моменте, как раз в апреле 2023-го, когда был введен запрет на ввоз, опускалась даже до 80 тысяч.
 
— Сейчас ситуация выправилась?
 
— По крайней мере, падение остановилось. Немного цена отыграла — на 5 тысяч тенге.
 
— Почему не отыграла больше? Старые серые схемы, невзирая на запрет, действуют или что?
 
— Нет, сейчас серых схем по пшенице нет, они продолжаются по другим культурам — по ячменю, по подсолнечнику. То есть серые скупщики перешли в другие товары.
 
— То есть физически запрет работает?
 
— Да, были попытки теневого провоза, когда пшеницу присыпали ячменем, например. Но это очень единичные случаи и совсем не те объемы, которые были раньше.
 
— Есть какие-то данные об убытках, которые понесли местные производители из-за серых схем с пшеницей?
 
— Мы сопоставили цифры нашей статистики — официального импорта в Казахстан зерна и данные «Россельхознадзора» — российской госорганизации, отвечающей за выдачу фитосанитарных сертификатов, оформляемых на каждое загруженное транспортное средство.
Теневой экспорт зерна в сезоне 2018-2019 года, предполагая, что все оформленные машины попали к нам, составил 500 тысяч тонн. За сезон 2021-2022, по нашим оценкам, серый импорт пшеницы в Казахстан был в пределах порядка 1,5 млн тонн. И с сентября 2022-го по февраль 2023 года — 900 тысяч тонн.
Проблема в том, что поступало в страну 1-1,5 млн серых тонн, а валился весь легальный рынок в 10 млн тонн пшеницы. Поэтому мы говорим о том, что убытки нужно считать на весь объем торгуемой у нас пшеницы. В деньгах это 200 млн долларов потерь только за счет теневого импорта.
 
— Когда запрет вводили, понимали же, что за полгода ситуацию особо не выправить, нельзя было сразу на год или больше?
 
— По соглашению ЕАЭС временные ограничения вводятся максимальным сроком на 6 месяцев. С возможностью их продления. Поэтому и выбран этот срок.
 
— Гипотетически, как будут развиваться события после 10 апреля 2024 года?
 
— Они могут развиваться по-разному, все будет зависеть от ситуации на наших экспортных рынках, на глобальных мировых рынках. Геополитика сильно влияет.
Если раньше политики действовали с оглядкой на экономику, то сейчас рубят вообще без учета экономических интересов. Внешние факторы — в том числе, а мы стали сейчас очень зависимы от внешних факторов.
Приведу пример. Отказ России от Зерновой сделки. Бомбардировки украинских портов, объявление украинских портов зоной военных действий и угроза того, что любые корабли могут быть рассмотрены как военные цели. Зеркальное заявление от Минобороны Украины.
Что происходит сразу после этого? Страховые компании напрягаются и отменяют свои страховки, которые итак были очень дорогими, потому что Черное море считалось зоной военного конфликта. Но поскольку действовала Зерновая сделка, в море было спокойно. Владельцы судов напряглись естественно — никто не хочет потерять свои суда. И если раньше их хотя бы страховали, то сейчас нет. Все перевозки — на страх и риск владельцев судов. Кроме того, риски для экипажей.
Поэтому сразу встал вопрос о том, что российский черноморский экспорт находится под угрозой. А Россия экспортирует 70% своего зерна через Черное море. В 2022 году они продали 47 млн тонн только пшеницы, а всего — 59 млн тонн зерна, и 70% шло через Черное море. Кроме того, 15% российской нефти, удобрений и другой продукции идут через порты.
Чем это чревато? Российское зерно будет искать выходы на другие рынки. И самый ближний — это мы, а через нас — на наши традиционные рынки в страны Центральной Азии, Афганистан, Иран
Кроме того, когда были заблокированы украинские порты до августа 2022 года, пока не действовала Зерновая сделка, мировые цены на пшеницу были около 400 долларов за тонну. А в Украине зерно продавалось по 130 долларов, потому что не было возможности вывозить его в больших количествах.
Та же самая ситуация может произойти сейчас с российским зерном. Блокировка черноморского экспорта России или существенное осложнение и удорожание вызовет понижение цены на зерно в России. И это дешевое зерно огромным мешком задавит нас — прорвется на наши рынки, невзирая на всякие ограничения
Кроме того, месяц назад был подписан Указ президента РФ, которым правительство России наделено полномочиями на снижение или обнуление экспортных таможенных пошлин для дружественных стран либо в целях активизации российского экспорта. То есть они подготовили почву еще до выхода из Зерновой сделки.
 
— Таким образом, есть всего два ограничительных фактора. Первый — таможенные пошлины, второй — транзитный тариф. Один легко решается — есть правительство России со своим правом обнуления. Второй решается гипотетически путем переговоров либо давления на Казахстан с требованием ввести понижающий коэффициент. Потому что наши угольщики и нефтяники, а угля мы возим порядка 12 млн тонн через российские порты, нефти — в пределах 10 млн тонн, имеют понижающие коэффициенты по транзитному тарифу. Как только возникнет угроза отмены этих понижающих коэффициентов, наши угольщики и нефтяники сами прибегут в правительство и будут лоббировать решение предоставить скидку по транзитному тарифу на российское зерно.
«Молочка» уже показала, каким может быть развитие сценария. Были 25-процентные субсидии на транспортировку молочной продукции из РФ, а с 1 января 2024 года транспортные расходы по экспорту молочной продукции из России будут субсидироваться на 100%.
 
— Казахстанские производители тогда будут вообще неконкурентными?
 
— Именно, это и страшно. Но мне отвечают, что, дескать, цены у нас будут дешевыми. Ну, какое-то время будут.
А потом наше производство загнется, импортозамещения не станет, нас возьмут за энное место и начнут диктовать свои условия, причем не только экономические, но и политические: «Мы дадим вам хлеб, если вы сделаете то-то».
Соответственно, речь уже вполне можно вести о дальнейшей потере экономического и продовольственного суверенитета. Поэтому вопрос очень серьезный. И реагировать на него нужно быстро и правильно.
А еще посмотрите, что происходит с курсом. При курсе 4,9-4,8 тенге за рубль у нас завизжали переработчики молока, сахара. Следом проблемы начнутся на рынке первичной сельхозпродукции. Пойдут в пике мука, кондитерка, макароны, напитки — все, что может предложить нам Россия. А курс-то продолжает падать. И уже он 4,6.
Происходит то, что было в 2015 году, когда огромное количество денег ушло из Казахстана — наши производители сметали с российских прилавков все, начиная от продуктов питания и заканчивая ТНП. Местное производство «легло». Сейчас схожая ситуация.
России нужно будет куда-то экспортировать свою продукцию. И кроме захвата наших традиционных рынков напрямую через Казахстан у нее есть альтернативные маршруты через Каспийское море — портов Астрахань, Махачкала, туркменский порт «Туркменбаши», где есть крупный зерновой терминал. И далее с территории Туркменистана заходить в Афганистан, в Узбекистан, то есть на наши традиционные рынки.
Вопрос очень серьезный, и мы постоянно просим государство обратить на это внимание.
 
— Так меры же приняты. Или они не помогут?
 
— Это пожарные меры, как подключение кислородного баллона к пациенту в состоянии комы, которого еще и лечить нужно. С этим в Казахстане сложно. Нужны системные меры.
Мы три года говорим о необходимости создания государственной системы учета зерна. Вот Россия это сделала буквально в сентябре 2022 года, и теперь ни одна тонна российского зерна не может быть перемещена не то, чтобы на экспорт, но даже внутри России, без оформления в этой системе ФГИС «Зерно». То есть у россиян между словами и делами промежуток очень небольшой.
А Казахстану нужна политическая воля, на все смотрят с опаской — а что подумает Россия, а как она отреагирует?
Мы же спрашиваем, что будет, если загнутся наши фермеры? Никто не просит обеспечить казахстанским крестьянам тепличные условия, но чтобы они хотя бы 10% рентабельности имели для развития, обновления техники, применения технологий, покупки новых семян, — это крайне необходимо.
А у нас сегодня 80 тысяч тенге — это практически для многих хозяйств себестоимость тонны зерна. И есть риски, что цена может быть даже ниже, то есть начнутся убытки, а следом — банкротства фермеров. Во многих депрессивных социально-экономических регионах они являются системообразующими, основными работодателями и налогоплательщиками. То есть последствия надвигающегося «пожара» посчитать не так уж и сложно.